1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10
 
 

ЧЕЧЕНСКИЙ МИР III

Следы первой чеченской войны – разрушенный микрорайон пятиэтажек. В городе это были господствующие высоты, с которых вели огонь пулеметчики и снайперы. Часть этих домов, стоявших фронтом к штурмовавшим город федералам, разбита в бетонный прах. Те дома, что стояли подальше, уцелели, но каждый помечен ракетной пробоиной. В домах живут люди, затянув дыры полиэтиленовой пленкой или заделав досками. Из окон домов торчат трубы буржуек. Света и газа в городе уже давно нет. Его отключили, когда Чечня перестала платить деньги. Она и сейчас их не платит, хотя газ включили и вот-вот дадут свет.

На развалинах играют дети. Они выросли на них. Все знают, что под обломками могут оказаться неразорвавшиеся снаряды и мины, но никто с развалин детей не гоняет.

Дети знают, что их город разрушили русские и если бы не они, то Гудермес был бы сейчас цветущим и красивым.

* * *

Мы даже не можем представить, сколько сейчас в Чечне национальных героев, которых мы квалифицируем как бандитов. Слава тех, кто воевал в Великую Отечественную или в Афганистане, давно померкла. Памятник Героиям-чеченцам, стоявший в центре города, давно разрушен. Плиты с фамилиями исчезли, а скульптуру воина вывезти не успели.

В школах детям рассказывают о боях в Грозном и Гудермесе. Новая история Чечни начинается с этих боев.

Все эти годы мы были для чеченских детей врагами.

Если даже в скором времени, как нам обещают, в Чечне воцарится мир, то чеченские дети надолго еще останутся проблемой. Военные, не скрывая, говорят о мине замедленного действия, которую они видят в детях, и считают, что война здесь никогда не закончится. Дети будут мстить за отцов и братьев, в этом можно не сомневаться. Чечня вернулась в средневековье с новым оружием. Теперь канлы, кровную месть, можно осуществить, подложив мешок гексогена под жилой дом. За одну чеченскую жизнь – сотни.

Разве наши военные догадывались, входя в Чечню, что их танки с суперсекретной активной броней будут подбивать пацаны, всаживая гранаты в траки и борта машин. Причем будут делать это мастерски и хладнокровно, как учили. Убить человека не просто, а подбить машину – забава.

Неделю назад мы возмущались, когда было объявлено, что из Чечни по эвакуационным коридорам не выпускают детей, которым исполнилось десять лет. Для нас это нелепость. Но это только для нас.

Милиционеры в Гудермесе рассказывали, как они решили проэкзаменовать двенадцатилетнего мальчишку на знание таблицы умножения. Он не знал, сколько будет 2х2, 5х5, а уж о 9х9 и говорить не приходилось. Но зато деньги, к примеру, отсчитывал безошибочно. А потом в разговоре выяснилось, что он хорошо знает, как пользоваться гранатометом “Муха”, запросто может поставить мину-растяжку и свободно объясняет, чем отличается один автомат от другого. В школе он учиться еще не начинал.

Разговор-то завели милиционеры, а итог подвел он:

– Уходите отсюда, вас все равно всех поубивают.

С тем и пошел, улыбаясь и чувствуя свою полную безнаказанность.

* * *

Мальчишеское стремление быть первым получило свое удовлетворение в Чечне. Мало ведь кому известно, что во время рейда Шамиля Басаева на Буденновск,одной из зловещих фигур был 14-летний подросток. Он хладнокровно расстреливал всех, кто оказывал хоть малейшее сопротивление. Интервью с ним показывали многие западные телеканалы. Паренек откровенно бравировал в на-товском камуфляже, заявляя, что таких, как он, в Чечне много.

После событий в Буденновске его видели в Кизляре. Он спокойно разъезжал на “Ниве”, подаренной ему одной из чеченских диаспор. При желании его могла задержать даже милиция, не говоря уже о спецслужбах. Кизляр – дагестанский город, и в нем действуют российские законы. Но подросток-убийца, а в сущности уже зрелый террорист был никому не нужен.

Сколько же “подвигов” он совершил в этой войне?

В беседе с военными разговор сам собой сбивается на подростков: “Они нас уже достали”.

По наблюдениям военных, даже самые маленькие пацанята нисколько не боятся обыскивать убитых солдат. Они могут рыться даже в полуразложившихся останках, а потом обмениваться тем, что нашли. Боевики берут подростков на операции, и те действуют в бою не хуже взрослых.

Война для них стала игрой.

Сегодня в Чечне каждый подросток может получить “высшее образование” в “Институте ислама”. “Институтские” лагеря разбросаны в горах и тщательно охраняются. Основной учебник – Коран. Окончивший “институт” становится муллой, но не только. Вместе со священной книгой Аллаха “студент” так же прилежно обязан изучить всевозможные виды стрелкового оружия и подрывное дело. Известно, что в этих лагерях проходят подготовку не только чеченцы. Тот парень, что подозревается во взрывах жилых домов в Москве, жил в Татарстане.

Сейчас “студенты” “Института ислама” проходят, видимо, практику, противоборствуя федеральным войскам. Кто кого. Что будет с ними, когда война в Чечне закончится, а им удастся уцелеть и ее покинуть.

Всемогущий террорист Хаттаб уже все предвидел и сказал:

“Война с неверными в Чечне закончится, но большая война за чистый ислам еще впереди!”

* * *

Мы совсем забыли о записках прапорщика Нижегородского драгунского полка Семена Броневского. А он писал:

“В сражении (чеченцы. – Авт.) защищаются с отчаянной храбростью, которую можно назвать ожесточением: ибо никогда не сдаются в плен, хотя бы один оставался против двадцати; и будет кому случиться нечаянно быть схваченному, такая оплошность причитается семейству его в поношение...”

А мы стремимся взять Чечню в полон.

* * *

Наверное, во всех войсках, которые сейчас находятся в Чечне, не найдешь ни одного военного, кто бы поверил чеченцам. На словах, особенно в телекамеру, они скажут, что верят, – так надо, так положено. А на самом деле? За время общения с военными я записал в свой блокнот их высказывания о чеченцах и событиях, в которых им приходится участвовать.

– Вы, ребята, чеченцев днем видите. Днем они хорошие, овечки прямо, а повстречайтесь с ними ночью...

– Какой толк, что мы оставляем в тылу освобожденные села? Вы думаете, там боевиков поубавилось?

– Работать чеченцы все равно не будут, их теперь не заставишь. Они смеются над теми крохами, что наши работяги получают. Чеченец это за неделю заработать может. Деньги здесь есть, и еще какие.

– Они же наркотой промышляют. Мы все на Таджикистан киваем, а отсюда прямой выход в Россию. Сел на “Москвичек” – через пару часов торгуй уже в России.

– Чеченцы же мусульмане. Они не пьют, не курят. Представляете, целыми днями абсолютно трезвыми слоняться без дела. Тут с ума сойти можно. Вот война и стала для них развлечением.

– Говорят, что мы воюем с боевиками. Я думаю, все ж с народом. Мы через Дагестан проходили – там совсем другие люди. А здесь нам трупы наших солдат за выкуп отдают. Причем не боевики, а мирное население. Прикопают беднягу, а потом деньги или продукты просят. Кошмарный сон это, а не война.

– Честно сказать, солдаты наши воюют ради спортивного интереса. Кто кого. Азарт захватывает. Нам сказали долбить их, мы и долбим.

* * *

На вертолетной площадке, когда прощались с милиционерами, в уши ударили тугие воздушные волны. В тридцати километрах отсюда Грозный. И там тяжелая артиллерия долбила боевиков, добывая мир для Чечни, который если и наступит, то будет очень и очень непростым.

 

Вячеслав Федоров

Фото: Николая Нестеренко

 
 
1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10
 
     
   
 
РЕКЛАМА
Проголосуй за Рейтинг Военных Сайтов! Яндекс.Метрика