СПАСТИ ПОДПОЛКОВНИКА БОРЯЕВА
(Часть VII)
Неоконченная хроника борьбы за жизнь российского офицера
Справка
Сергей Константинович Боряев, 32 года, окончил Саратовское ракетно-артиллерийское
училище.
Проходил службу на Украине, затем в Нижегородской области в гарнизоне
Мулино в войсковой части 18577. В Чечне — с 23 июля 2000 года. Женат, имеет девятилетнюю
дочь. Жена Инга на девятом месяце беременности.
По последним данным подполковник Боряев жив. Хотя
несколько раз приходили сообщения о его казни.
Сергей Боряев по-прежнему в плену у Хаттаба.
Подробности пленения нам неизвестны. Но факт пленения офицера, обеспечивавшего
безопасность мирных жителей, говорит сам за себя.
Мы должны спасти подполковника Боряева. Для России это должно быть
так же важно, как для США — спасти рядового Райана.
Это и есть новая национальная идея. Принципиально новая.
Я не питаю иллюзий по поводу власти. Те, кто бросал
своих раненых и убитых солдат на улицах Грозного в январе 95-го и в августе 96-го,
кто проявлял полное равнодушие к своим попавшим в беду солдатам и офицерам в нынешнюю
чеченскую кампанию, не изменятся в одночасье.
Перед моими глазами растиражированное на всю страну, на весь мир заплаканное лицо
Павла Бородина, выкупленного под залог из комфортабельной швейцарской тюрьмы.
Беспрецедентное единство во имя его спасения адвокатов и прокуроров, Думы и правительства,
двух президентов…
И растерянное лицо Инги Боряевой, и безадресная визитка президентского
чиновника на ее ладони...
29 сентября
Помощник военного коменданта Веденского района по артиллерии подполковник
Сергей Боряев попал в плен к подчиненному Хаттаба полевому командиру Абуль-Валиду.
Произошло это в тот момент, когда российский офицер сопровождал
колонну автомобилей с мирными жителями, выехавшими в Шали на похороны своего родственника
и земляка.
Получив сообщение о пленении подчиненного, комендант Веденского
района полковник Шевелев, как положено, доложив в Ханкалу начальству, через посредников
начал работу по освобождению офицера.
Возможности у коменданта района небольшие. Но по согласованию с
командованием группировки федеральных войск в Чечне в обмен на Боряева были предложены
пленный араб по имени Якуб и 300 тысяч рублей.
Возможно, это устроило бы Абуль-Валида, но вмешался Хаттаб.
15 октября
Хаттаб потребовал за Боряева 25 человек. Причем никакого списка
имен он не представил. Только спустя несколько дней через посредников список из
12 фамилий был передан, остальных 13 федералы якобы должны были выбрать по своему
усмотрению.
Чтобы найти этих людей, необходимы время, кропотливая работа сотрудников
юстиции и прокуратуры, иных структур. Районному военному коменданту координация
такой работы просто не под силу.
Российские журналисты, узнав об условиях Хаттаба, обратились к официальным
российским властям за помощью.
Выступления журналистов по НТВ и ТВ-6 позволяли выиграть время.
Тогда же, 15 октября, мы созвонились с женой плененного офицера Ингой Боряевой.
23 октября
Инга Боряева — в «Новой газете». Она сообщила нам, что ее принял
лично председатель комиссии при президенте России по военнопленным, интернированным
и пропавшим без вести генерал-майор Владимир Золотарев. И пообещал провести активную
работу по освобождению офицера. В этот же день Ингу приняли в приемной президента
России. Здесь также ее заверили, что меры будут приняты. Интересно, что президентский
чиновник из приемной вручил Боряевой свою визитку, в которой были только фамилия
и имя — и ни одного контактного телефона.
Военные же сообщили несчастной женщине, что вопрос об освобождении ее мужа находится
на контроле у министра обороны Сергея Иванова.
На самом деле те, кто должен был освобождать Боряева, засекретили
свою фактическую бездеятельность. Высокие государственные чиновники, наделенные
всеми полномочиями, обещали ей содействие, заведомо зная, что ничего делать не
будут.
Комиссия при президенте России по военнопленным, интернированным
и пропавшим без вести разослала по почте письма в разные инстанции, в том числе
в Генеральную прокуратуру, с просьбой о помощи, подсказала Инге Боряевой, в какие
инстанции ей обращаться. Разве только к самому Хаттабу ее не послали.
Все это — имитация деятельности. В положении о комиссии сказано,
что именно она проводит оперативную работу по освобождению пленных. Именно она
организует взаимодействие различных государственных структур, в том числе силовых.
Правда, мы уже писали, что комиссия не получила ни одной копейки
на командировочные расходы. И потому ее представители с июня на Северном Кавказе
не работают.
Но об этом, о своей необеспеченности (честные люди пишут в таких
случаях рапорт и уходят, как сделали полковники Бенчарский и Пилипенко), надо
было кричать или, по крайней мере, все честно объяснить жене Боряева, а не заверять
ее, что что-то делается.
Приемная президента России отписала заявление Инги Боряевой в… штаб
тыла Вооруженных сил России. (Заместитель министра обороны по тылу генерал-полковник
Исаков.)
Именно при штабе тыла Вооруженных сил России имеется спецотдел по
розыску без вести пропавших. Именно штаб тыла получил 85 миллионов рублей, выделенных
отдельной строкой бюджета, для розыска пропавших и на работу по освобождению пленных,
эксгумационные работы и захоронения.
Руководитель спецотдела по розыску при штабе тыла полковник Александр
Диденко в отпуске. Его заместитель полковник Калиничев с помощью юриста отдела
подполковника юстиции Хохича подготовил ответ в приемную президента России на
заявление Боряевой.
В ответе сказано, что данный отдел занимается только учетом пленных
и без вести пропавших, организует и материально обеспечивает при необходимости
эксгумацию погибших и их захоронение. А также материально обеспечивает оперативную
работу комиссии при президенте России по военнопленным, интернированным и пропавшим
без вести. Как обеспечивает, мы теперь уже знаем.
Что руководитель президентской приемной теперь ответит Инге Боряевой?
Министр обороны Сергей Иванов держал дело освобождения подполковника Боряева на
личном контроле.
Из достоверных источников нам известно, что освобождение офицера
министр поручил Главному разведывательному управлению (ГРУ, руководитель Валентин
Коробейников).
ГРУ должно было освобождать Боряева силовым методом. Какая-то работа,
видимо, была проделана. Но совершенно неэффективная. Ни Боряева не освободили,
ни террористов не уничтожили. Только усугубили своими действиями всю ситуацию.
В течение последних лет работа по освобождению заложников проводилась
всегда во взаимодействии с различными структурами: с комиссией при президенте
России, с управлением по борьбе с организованной преступностью, Генеральной прокуратурой
и другими структурами. И заниматься заложниками параллельно, без согласования,
нельзя, можно только помешать делу.
8 и 9 ноября
Мне стало окончательно ясно, что вся работа по освобождению Боряева
— только имитация. Вторую половину дня я провел в кабинете заместителя председателя
Госдумы Владимира Лукина, который и 8, и 9 ноября пытался связаться с министром
обороны или с начальником Генерального штаба.
У нас была идея — отправить на переговоры с Хаттабом человека, у которого есть
к нему конкретные предложения, поддержанные одним из влиятельных лидеров боевиков.
Человек, которого мы предлагали переправить в Чечню, чеченец по национальности,
имел опыт освобождения израильского мальчика Ады Шарона, французского фотокорреспондента
Брюса Флетьо. С его помощью были найдены и вывезены останки генерала Геннадия
Шпигуна.
Без одобрения со стороны тех, кто отвечает за работу по освобождению
Боряева, и без обеспечения безопасности при прохождении российских постов нашего
человека посылать было нельзя.
Владимир Лукин звонил министру обороны, начальнику Генштаба, говорил,
что дело срочное. Никакой реакции даже на звонки заместителя председателя Государственной
Думы.
Не дали результатов и звонки члена комитета Госдумы по обороне Сергея
Юшенкова начальнику ГРУ генералу Коробейникову и руководителю ФСБ Патрушеву, а
также другим влиятельным руководителям силовых структур.
10 ноября
Только за сутки до того дня, когда Хаттаб обещал казнить Боряева,
мне удалось из кабинета заместителя главкома внутренних войск дозвониться по спецсвязи
до командующего объединенной группировкой российских войск в Чечне генерал-лейтенанта
Владимира Молтенскова.
Я попросил командующего использовать предложенный нами вариант.
Командующий выполнил обещание.
11 ноября
Нашего человека встретили в аэропорту Ингушетии и вертолетом переправили
в Ханкалу. Но, к сожалению, много времени упущено, и остается надеяться на чудо
и не верить ни в какие не подтвержденные фактами сообщения.
История с подполковником Боряевым показательна. Она свидетельствует
о том, что у нас фактически нет структуры, реально работающей по освобождению
пленных. А таких, как подполковник Боряев, попавших в неволю солдат и офицеров
не менее 300 человек.
Только в веденской комендатуре, где служил Боряев, с 26 июля прошлого
года числятся без вести пропавшими еще два подполковника — Валерий Владимирович
Захарченко и Владимир Викторович Баранкин. Их судьбой, как и судьбами сотен других
солдат и офицеров, никто не занимается.
12 ноября
Спецслужбы шепотом повторили сообщения боевиков, что подполковника
Боряева казнили.
16 ноября. Утро
Нам позвонил наш человек из Чечни и сообщил: «Верьте, Боряев жив».
Мы верим, потому что должны спасти подполковника Боряева.
P.S.
В момент сдачи этого номера «Новой газеты» наш человек, работающий
в Чечне по вопросу освобождения подполковника Боряева, вышел на связь. Он сообщил,
что должной помощи от командования группировки российских войск в Чечне он все-таки
не получил и работает на свой страх и риск. Им подтверждена информация, что подполковник
Боряев жив. Его удерживают Хаттаб и Басаев. Им переданы наши предложения по его
освобождению.
P.P.S
О ситуации с подполковником Боряевым мы известили Стивена Спилберга,
автора фильма «Спасти рядового Райана».
Вячеслав ИЗМАЙЛОВ
“Новая газета”
19.11.2001
