ЗЕЛЕНЫЕ ПОГОНЫ, ЗЕЛЕНЫЕ ФУРАЖКИ…

(Часть II)

Военно–медицинскому институту ФПС РФ при НГМА – 35 лет. В его составе три факультета и одиннадцать кафедр. Клиническая база института развернута в 52 лечебно–профилактических учреждениях города и области различных видов (Минздрава, МПС, МВД, Министерства ГО и ЧС, Министерства водного транспорта, Минобороны и др.) с общей “мощностью” около 8,5 тысячи коек. Институтом подготовлено 7000 военных врачей. Там преподают 6 академиков, 14 профессоров и 22 доцента, 18 докторов и 88 кандидатов медицинских наук, 4 старших научных сотрудника.

Бесстрашная

– Ну и что, – улыбается она в ответ, – мы же знали, на что шли, когда поступали в этот институт, такое у нас назначение – спасать людей хоть у черта на куличках, хоть где. Тем более что там, на заставах, служат пограничники, а они все очень хорошие, мягкие и добрые люди.

На кафедре военно–полевой хирургии ужас! Мозги, коленки, кости, мясо... Все это человеческое, раненое, колотое, резаное, выставленное на обозрение под стеклом. Это музейные экспонаты.

Читаем таблички. Огнестрельное ранение коленного сустава, огнестрельное забрюшинное ранение толстой кишки, травматическая ампутация пальца правой кисти, пулевое ранение сердца, огнестрельное ранение желудка, контузия головного мозга. Особенно поражает мозг. С одной стороны, смотришь, мозг как мозг, с другой – каша.

Памятная доска свидетельствует, что музей создан усилиями профессора С. Д. Попова и в нем представлены подлинные препараты периода Великой Отечественной войны из фондов Военно–медицинского музея Министерства обороны РФ.

Операционные столы. Здесь будущие военные врачи режут собак, крыс, кроликов. С человеческими трупами ходят работать в морг. Да плюс еще военврач учит военные дисциплины.

– Вот это зачем? – спрашиваем наконец.

– Как зачем? – удивляется журналистской бестолковости подполковник Андрей Владимирович Борисов. – Скажем, специфический вопрос – извлечение раненого из танка.

– Девчонка будет извлекать?!

– Ну почему девчонка? Она врач, но она должна научить этому санитара, санинструктора и фельдшера. Она знает устройство боевой машины, знает, где там люк и где там танкист... Или то, что от него осталось.

Работу врача на войне как практик хорошо освоила подполковник медицинской службы Зоя Анатольевна Алимова. Просим ее рассказать, что значит, практик. Она рассказывает.

Таджикистан. Горячая, будь она неладна, точка. Везут мальчишек, 18–20 лет. Раненые, побитые. Запомнила одного. Молодой офицер, старший лейтенант. Лицо разворочено. Вместо головы – кровавый, неровный объем. Ни глаз, ни носа, ни ушей – ничего не понять. Подорвался на мине. Минно--взрывная травма.

У меня сначала был шок. Боже, что делать! Потом взяла себя в руки, надо же вытаскивать осколки, провести обработку. Восстанавливали парня по кусочкам, сшивали... Потом отправили его в Москву, в главный госпиталь... А потом я его даже видела по телевизору, показывали. Уже было понятно, что есть лицо. Но вы знаете, что меня тогда потрясло – при нем всегда была жена. Она, как узнала о ранении, сразу приехала. У него ведь еще и руку оторвало, весь был искалеченный. Она сидела около него круглые сутки, ухаживала, как за ребенком, не шарахалась, не билась в истерике. Вот где был подвиг.

А про подвиг самой Зои Анатольевны нам рассказывает уже ее непосредственный начальник Виктор Аркадьевич Чупраков.

– Сложилась опасная боевая обстановка. Поступил приказ доставить из города в госпиталь личный состав врачей. Погрузились, едем. И чуть не дотянули – боевики обстреляли наш автобус из гранатомета. Прошили машину насквозь. У старшей сестры психоневрологического отделения оторвало обе ноги, у провизора аптеки – одну, и очень сильно пострадала врач-терапевт. Началась паника. А Зоя не растерялась. Нашла ремни пояса, наложила жгуты, начала эвакуацию раненых. Это было в Душанбе в 1995 году.

Сейчас Зоя Анатольевна преподает в институте стоматологию и челюстно–лицевую хирургию. Обаятельнейшая женщина с голосом артистки Ренаты Литвиновой.

Поющая

Про слушателей военно–медицинского института мы узнали еще много чего хорошего.

Они ходят строевым шагом с убеждением: “Путь к победе лежит через построение”.

Выпускают стенгазету по лозунгом “Светя другим, сгораю сам”.

Учат слова нового российского гимна.

Занимаются спортом, быстро плавают.

В День пограничника ходят на службу в храм Пресвятой Богородицы (она защитница и покровительница пограничников).

Поют в хоре.

Играют в вокально–инструментальном ансамбле.

Читают лекции школьникам по профилактике СПИДа.

Получают зарплату и не сидят на шее у родителей.

Любящая и любимая

Вечером сквозь сугробы пробираемся в общежитие. Надо же посмотреть, как девочки живут. А то, может, средь ружей и бинтов они забыли, как блины пекутся.

В общаге сурово, но чисто. Блинов нет, но мясо жарится. Поражают детские коляски коляски. Они выстроились в холле стройной шеренгой. Похоже, основное женское предназначение – рожать – исполняется и военными врачами.

Идем на детские голоса, попадаем в гости к Лешке. Карапуз тут же тащит на голову отцовскую фуражку. Есть еще один пограничник! Фотографируй, дядя Коля из газеты, скорей, у меня еще и других дел куча. В кубики играть, с мамой книжки читать, вокруг папы бегать. Папа учится последний год, потом ту–ту! – поедем на границу. Мама – с нами. Папа привез ее из дома, из Твери, когда ездил в отпуск. Она не военный врач, она учительница математики, и если там, на границе, окажется, что некого учить считать, то она будет просто мамой. Лешку это вполне устраивает. Он говорит, что хочет еще сестренку и собачку. Держись, мать, программа у сына большая.

У супругов Ксюши и Саши Соловьевых (живут на другом этаже) пока вместо Лешки рыбки. Друзья уезжали на границу – аквариум Соловьевым продали. Ксюша доглаживает Сашину форму, садимся на диван (диван купили на деньги, подаренные на свадьбу). Свадьба у ребят была в августе. Саша, как и положено настоящему офицеру, влюбился в Ксюшу с первого взгляда:

– Глаза!

С первого свидания решил:

– Жена!

Потом началось поклонение: цветы, торт, французские духи. И Ксюша дрогнула – пора шить белое платье, иначе парень совсем обанкротится.

Когда они вышли из загса, к ним на велосипеде подъехал мальчик и вручил пачку телеграмм – поздравляли ребята–однокурсники.

Саша хочет быть хирургом, Ксюша – лор–хирургом. Поедут работать туда, куда пошлет родина. И дети у них обязательно будут.

– Первым родится мальчик, – говорит Саша, – а второй – девочка. Ксюша не возражает. Слово мужа, слово офицера для жены, хоть и офицера, – закон.

Надежда Жильцова

Фото Николая МОШКОВА