1, 2, 3 –
 
 
Память о защитниках Брестской крепости будет жить вечно.
Память о защитниках Брестской крепости будет жить вечно.

ВОРОТА ВОЙНЫ

(Часть III)

22 июня. Вечер

Студия “Союзкинохроника” решила снять фильм об одном мирном дне страны. Кинооператоры разъехались в разные концы Советского Союза. Прибыл оператор и в Брестскую крепость. Он задумал снять отдых солдат в воскресный день.

В первые же минуты войны он был убит.

И все же о боях в крепости сохранилось много кино- и фотодокументов. Хроника эта трофейная.

Гитлеровские фронтовые кинооператоры появились у крепости сразу же за войсками. Сценарий их съемок был стандартным и проверенным в Европе. Там фильмы им удавались. Еще сушилась пленка, а фашистским генералам уже вручали ключи от городов, земель, целых стран.

Крепость в Бресте должна была стать началом покорения огромной страны. Ползая в пыли у каменных стен, они ждали эффектных кадров. Пропагандистский фильм должны были отснять в один день.

Но вечерело, а заключительных кадров не было. Сняты развалины, разрывы бомб и снарядов, пикирующие бомбардировщики, раненые и контуженные пленные, убитые красноармейцы, трофеи - правда, это было всего лишь стрелковое оружие.

Нужны были знамена дивизий и полков, которые не успели покинуть цитадель, или — на худой конец —белые флаги капитуляции. Ни того ни другого не было.

Они еще не знают, что заключительных кадров так и не будет. Ни одно воинское знамя не попадет в их руки. Не выйдет победный фильм на экраны рейха. Все кадры снятой хроники разрежут на куски и включат в разные киножурналы.

Трижды армейское командование будет докладывать Гитлеру о падении крепости - 24, 27 и 29 июня. Гитлер отчитает своих генералов за неточные доклады — быть может, это будет его первый гнев в долгой войне.

Гитлер запомнит Брест. В августе 1941 года, когда здесь наступит затишье, он решит проверить слова генералов и своими глазами увидеть “мощный узел сопротивления русских”. Он приедет сюда не один, а захватит своего итальянского друга Муссолини. Это и будет запоздавший финал несостоявшегося первого победного фильма. Гитлер и Муссолини идут мимо искореженной боевой техники, осматривают разбитые стены цитадели. По всему видно, Гитлер доволен и наконец-то поверил своим генералам. Довольны и генералы - им удалось заморочить голову обожаемому фюреру. Все эти разбитые дальнобойные орудия, танки и бронемашины свезли к крепости отовсюду. Ничего из того, что они показали Гитлеру, в цитадели не было. Невинный обман прошел и запечатлен на пленку. Гитлер верил только в железо, в железных людей он не верил...

К вечеру 22 июня наступила жуткая тишина. Оставшиеся в живых защитники помнили ее. Это была страшная тишина, страшнее дневного ада. Радисты пытались найти в эфире родные голоса. Крепость ждала приказа, понимая, что силы могут иссякнуть, ждала помощи. Но эфир был наводнен немецкой речью. И канонады фронта не слышно.

Крепость превращалась в маленький островок посреди огромного моря неведения и войны.

В первый день Бог не снизошел до завоевателей. Вчерашний молебен оказался напрасным. Надо было считать потери. Все штурмовые отряды и группы, сумевшие прорваться в крепость, получили приказ на отход. Они отойдут за обводной канал, вновь почти до самой границы. У кинохроникеров будет последний шанс - утро следующего дня. В крепость решено послать парламентера.

Забежим вперед и прочтем вот эти строки:

“...В крепость пришел гитлеровский парламентер. Мне было приказано замаскироваться с ручным пулеметом возле места переговоров. Я видел, как фашистский офицер подошел к начальнику нашей заставы лейтенанту Кижеватову и протянул ему руку. Наш командир своей руки врагу не подал, отказался вести с ним переговоры.

- Разве вы не хотите спасти себя? - стоял на своем фашист. - Если вы назовете себя, наше командование сохранит жизнь вам и вашей семье.

Кижеватов оборвал парламентера, бросил ему в лицо:

- Уж лучше погибнуть от собственной пули!

Уходя, парламентер сказал:

- Если ваши люди пожелают прекратить бессмысленную оборону, в четыре часа дня поднимите белый флаг — то мы пришлем солдата, который покажет, куда вам направиться.

Кижеватов собрал всех, кого можно было, и рассказал о визите парламентера. Мы решили сражаться до последней капли крови. Других мнений не было" (Пулеметчик Г. Еремеев).

И вновь тщетно ждали гитлеровские кинохроникеры финальных кадров, наводя на руины длиннофокусные объективы. Белого флага не было.

Советские летчики, возвращаясь с бомбежки, примут бортовыми рациями своих самолетов слабый голос. Какой-то радист открытым текстом посылал в эфир:

“Я крепость. Я крепость. Ведем бой...”

Десятки штурмов выдержит крепость, перемолотая бомбежками.

Больше месяца будут сражаться защитники цитадели. Больше месяца над Мухавцом и Бугом будет повторяться первый день войны.

...Коротка летняя ночь. Она даже не успевает остынуть. Смотрю на часы - 4.15. Рассветы здесь задерживаются, зато солнце держится до полуночи. Над притихшей рекой туман. Ветерок загоняет его в крепость. Он просачивается через провалы, обтекает развалины. Неожиданно вздрагиваю — показалось, что туман пахнет дымом. В высоких осокорях проснулась кукушка. Раз, два, три, пять, десять, пятнадцать, двадцать, двадцать пять...

 

Вячеслав Федоров

 

На снимках:

  1. Память о защитниках Брестской крепости будет жить вечно.
 
 
1, 2, 3 –
 
     
   
 
РЕКЛАМА
Проголосуй за Рейтинг Военных Сайтов! Яндекс.Метрика